Солнце ещё только поднялось над горизонтом, окрашивая стволы деревьев в Годриковой Впадине ярко-рыжими всполохами, а Геллерт уже нетерпеливо мерял шагами, соединив руки за спиной, комнату на верхнем этаже дома своей двоюродной бабушки. Листы пергамента, исписанные чернилами мелким и убористым почерком так, что рассмотреть поверхность бумаги можно было только там, где располагались рисунки и схемы, лежали на столе у открытого окна, чуть колеблемые свежим и, к счастью, нежарким ветром. После Дурмстранга климат Англии, конечно, был немного непривычен, но вполне терпим, да и за два месяца уже можно было оценить его достоинства и недостатки.
В очередной раз проходя мимо стола, Гриндевальд даже не заглянул в бумаги: всё написанное он помнил прекрасно и мог начать цитировать с любого места, попутно дополняя своими размышлениями, гораздо больше его сейчас волновало новое письмо Альбуса, которое сова доставила уже поздней ночью. Взяв конверт, Геллерт, не сбиваясь с шага, в очередной раз пробежался глазами по чуть неровным, видимо, из-за спешки строчкам.
Общее благо. Да, именно этим для маглов является управление ими и главенство над ними волшебников. Как-то брошенное вскользь словосочетание мгновенно стало заглавием их деятельности. И, как справедливо замечал Дамблдор, оно будет главным аргументом в спорах с противниками, которые у них, безусловно, появятся. Им нужно лишь начать широкую работу, наконец не ограничиваясь одними лишь размышлениями, наконец выйдя за пределы этой деревни. Примерный маршрут поиска Даров Смерти уже был составлен, ему не терпелось скорее сделать первый шаг и как можно быстрее найти Старшую палочку: с ней всё остальное должно пройти легче… Однако следующее предложение вызвало у него короткую усмешку: Альбус писал, что его главной ошибкой, которая повлекла за собой исключение из Дурмстранга, было применение силы сверх необходимого. Впрочем, он тут же добавлял, что всё это было к лучшему, ведь в конечном итоге привело к их встрече. На самом деле предпосылки тех событий были гораздо глубже, но Гриндевальд не собирался их касаться, оставив в прошлом, так как с его прибытием в Англию многое изменилось.
Оставалось лишь обсудить детали поездки, а время как раз подошло к тому, когда можно было нанести визит. Спустившись вниз, он уже у двери поклонился своей родственнице, выходя за порог и вскоре оказываясь у входа в дом Дамблдоров, сразу же отворив их. Уже довольно давно ему позволялось не уведомлять о своих визитах, так как можно было быть уверенным, что его ждут, наверняка, имея в запасе несколько новых мыслей касательно их планов. Пройдя через холл, Геллерт на секунду остановился, услышав громкие голоса, и решительно поднялся по лестнице на второй этаж, безошибочно находя нужную комнату. Сперва он встретился взглядом с Арианой, испуганно прислонившейся к стене у самой двери, кивнув ей и так же замерев. Та сделала шаг ему навстречу, но остановилась, обернувшись к братьям, что побудило и его посмотреть туда же.
Не было никаких сомнений, ему не послышалось, так как голоса отдавались слишком ясно и чётко: Аберфорт в очередной раз выступал против их затеи, утверждая, что они не смогут с его отъездом в Хогвартс оставить девушку одну, но и не смогут взять с собой. Едва взглянув на Альбуса, рассчитывая, что тот его поддержит, Гриндевальд с уже проснувшимся раздражением и злостью произнёс, обращаясь к Аберфорту:
- Раз ты не можешь понять наших задумок, ты не имеешь права вставать если не на моём, то на пути своего брата, способного добиться гораздо большего, чем жизнь в безызвестности здесь… К тому же, когда мы добьёмся своего, Ариана сможет наконец стать свободной, не скрываясь, разве ты не хочешь этого? – упёртость Аберфорта начинала выводить из себя, он не представлял, как можно не видеть перспектив будущего, где волшебники встанут над магловским обществом. Ради этого можно было отречься от всего, и именно это он раз за разом повторял Альбусу. [AVA]http://s9.uploads.ru/eE8xj.jpg[/AVA] [NIC]Gellert Grindelwald[/NIC]

Отредактировано Augustus Rookwood (2015-08-05 21:06:13)

[AVA]http://s020.radikal.ru/i710/1507/53/89784c9c1d0e.jpg[/AVA][NIC]Aberforth Dumbledore[/NIC]
Домой он бежал в припрыжку, то и дело роняя чемодан с вещами. Он мог бы вовсе не беспокоиться на эту тему, если бы покинул Хогвартс и всё своё время посвятил Ариане, его сердце бы не колошматило каждый раз, когда он сидел в поезде, и без разницы, куда он бы его вёз, в сторону школы, или от неё. Хоть Альбус и обещал ему, что будет внимательно присматривать за сестрой, на душе у среднего всегда было неспокойно. Иной раз голову посещали мысли, что не стоит заставлять несчастную сову носить письма домой каждое утро и вечер, но рука сама тянулась к перу, чернильнице и пергаменту, чтобы чиркануть пару строк. Чтобы Ариана чувствовала, что брат её не бросил, что он всегда рядом и сможет прибежать по любому зову. И вот, он бежал, только никто его не звал, невидимая нить, зацепившись разрывным крюком под грудную клетку, волокла Дамблдора к дверям своего дома. Едва он раскрыл дверь, как чемодан отправился в угол, а сам Аберфорт кинулся в одну из комнат, к сестре, надеясь застать её там, двигаться в ту сторону его заставило подсознание. Отчего-то у парня было нехорошее предчувствие, что сегодня должно что-то произойти… Что-то ужасное.
- Ариана! – юноша подбежал к белокурой девочке и, упав на колени, крепко её обнял, делая так, чтобы их глаза были на одном уровне. Обычно безэмоциональная, в состоянии вялой кататонии сестра в этот раз радостно улыбнулась, глядя на лицо брата и положив на щёки маленькие ладони. Аберфорт улыбнулся в ответ, но секундная радость быстро растаяла, разбилась о стены пустой комнаты. Ариана всё это время была совершенно одна.
Так он и думал. Ничего нельзя доверить брату, которого интересует только его собственная тщеславная натура. И это дурацкое словосочетание «общее благо», которое нет-нет, да и проскальзывает в речах Альбуса… Да кому он лапшу на уши вешает, а? Ладно, другие, так хоть пускай себе не врёт, все эти его переписки, вечные поиски, всегда занятая голова чем-то далёким, это всё только его собственная эгоистичная прихоть, блажь, нацеленная на его собственное благо. А не на чьё-то ещё. Заботя хоть немного его чужая судьба, Альбус бы проводил куда больше времени с Арианой и меньше с совой, ожидающей очередного письма от хозяина.
- Альбус? Эй, Альбус, ты вообще хоть в доме, а? Иди сюда, брательника поприветствуй хоть! – поднявшись на ноги и повернувшись лицом к входу, прокричал Аберфорт, сколько хватало сил у его голосовых связок. Он чувствовал, как к лицу от нарастающей злости прилила кровь, а руки были готовы сжаться в кулаки, но сдерживался, ибо не так полагается встречать старших братьев, даже если они и играют больше роль назойливой верёвки на шее. Средний Дамблдор мог бы попытаться понять старшего, если бы хотел. Но вот он не хочет, он зол, фактически, брат обманул его. Идиотская, никчёмная забота о том, чтобы Аберфорт получил образование, да кому оно нужно? Бумажка, подтверждающая, что он – настоящий волшебник… Как будто это не способны подтвердить его навыки в магии, хоть и уступавшие выдающимся успехам брата, но также не плетущиеся позади планеты всей. Аберфорт знал, на что он способен, и подтверждение профессоров в этом вопросе ему не было нужно.
- Абсолютно взаимно, Альбус, - чуть прищурив глаза, выдавил парень, делая небольшой шаг вперёд, к брату, в ответ на его радушное приветствие.
- Скажи мне, какого хрена она здесь одна и какими-такими невероятно важными делами занимаешься ты, что решил, что Ариана в состоянии побыть наедине с собой? Не желаешь пояснить? – голос Аберфорта понизился до шипения, готовый, подобно змее, совершить ядовитый, полный ярости бросок. И он бы совершил его, если бы не появление в дверях нового приятеля Альбуса, Гриндевальда. Юноша насмешливо улыбнулся, как бы говоря, «так я и думал, что ты сейчас появишься здесь».
- О, как раз вовремя… Но только не нужно тут проявлять эту никчёмную заботу, она тебе не к лицу. А что до Арианы… Ты понятия не имеешь, что с ней происходит. Это напасть, которую принять не сможет никто, она не приживётся ни в одном из миров. Я уже понял, что для тебя слава и власть – превыше всего, Геллерт, и мне плевать на тебя, но не смей засорять своей тщеславной гнилью мозг моему брату! – последние несколько слов яростным рокотом вырвались из груди Аберфорта, тот в порыве речи махнул рукой в сторону Альбуса.

Отредактировано Jonner Sporre (2015-08-01 10:46:23)

Геллерт не мог назвать себя достаточно сдержанным человеком. Он умел, когда нужно, изящно играть требуемую для ситуации роль, чтобы добиться своего, выверяя всё до мельчайших деталей, давая волю только тем чувствам, которые были допустимы в данном конкретном случае, и вполне правдоподобно изображая отсутствующие. Наверное, именно поэтому его родственница, Батильда Бэгшот, так удобно по случаю живущая в Англии, искренне считала его прекрасным двоюродным внуком, испытывающим к ней самые нежные чувства, скрашивая её одиночество. Однако иногда наступали моменты, когда он чувствовал, как постепенно нити контроля над собой медленно выскальзывали из пальцев. Долго копимое где-то в глубинах подсознания раздражение по капле просачивалось наружу, постепенно затапливая разум, а затем следовал взрыв, только посредством которого можно было освободиться от этого навязчивого ощущения. Раньше Гриндевальд осознавал приближение черты, после которой можно было даже не надеяться избежать того, что следовало дальше, а потому обычно, оставшись в одиночестве, срывался на какого-нибудь домовика, случайно оказавшегося рядом, из-за чего его семья, тщательно воспитывавшая в нём настоящего аристократа, до некоторых пор и не замечала этих вспышек. Но годы шли, он всё больше погружался в искусство тёмной магии, поражая даже учителей Дурмштранга, тоже обладающих не слишком сильно ограниченными знаниями в этой области, а подобные случаи становились всё более естественными, неразрывно связываясь с его жизнью. Теперь он уже не видел смысла сдерживать силу, теперь он замечал признаки чересчур поздно, а в данный момент вообще не обращал внимания на такие мелочи.
Насмешливая улыбка Аберфорта до сих пор виделась слишком ярко, и от этого волна магии мгновенно прилила к пальцам, поднимаясь от самого сердца, сейчас пропитанного не самыми светлыми чувствами, так как вся радость предвкушения и ожидания первого серьёзного шага на пути к общему благу, была сметена парой фраз. На секунду установилась полнейшая тишина, нарушаемая лишь едва слышимым шелестом альбома, забытого Арианой, и мерным стуком капель раздражения, который доносился только до Геллерта. Закрыв глаза и одной рукой прикоснувшись к виску, начавшему отзываться болью из-за силы, что так и не получила выхода, он стал говорить, невольно следуя за всё нарастающим шумом, каждое слово произнося всё быстрее и громче:
- Не тебе, не видящему ничего дальше этой деревни и спокойной жизни, решать, что мне к лицу, а что – нет. Изначально все мои мысли были направлены на всеобщее благо, и на благо Арианы а также подобных ей в первую очередь: маглы не должны иметь на нас столько влияния, просто не имеют права, это мы должны взять главенство над ними… Только вот тебе всё равно никогда не понять, какие возможности даёт слава и власть. Объяснять, видимо, бесполезно, но я повторю: не смей мешать. – туман отступил от сознания так же стремительно, как и пришёл, Геллерт открыл глаза, тяжело дыша и понимая, что даже для него это было слишком. Однако отступаться от своих слов он был не намерен, да и пока схлынула только первая волна раздражения, могло быть ещё хуже. Сейчас достаточно более-менее ощутимой искры, чтобы всё не ограничилось словами.
Ещё одна пауза. Вспомнив про так и промолчавшего во время его ответа ещё одного непосредственного участника плана по достижению всеобщего блага, Гриндевальд повернул к нему голову, контрастно-спокойно и чуть вопросительно произнося:
- Альбус?.. – уж он-то точно должен был высказаться. Конечно, это ставило его между ним, Геллертом, и его братом, но сейчас нужно было решать, что главнее, на что тот готов ради той цели, о которой они столько времени говорили. [AVA]http://s9.uploads.ru/eE8xj.jpg[/AVA] [NIC]Gellert Grindelwald[/NIC]

Отредактировано Augustus Rookwood (2015-08-05 21:05:55)

[NIC]Aberforth Dumbledore[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/dcjL3Xt.png[/AVA]

Не так представлял свое возвращение домой Аберфорт Дамблдор. Смотря на жизнь однокурсников, текущую с такой завидной легкостью и прямотой молодых лет, он часто позволял себе мечтать, убирать все печальные события и много думать. Над тем, как открыл бы дверь, как ступил бы на родной порог, не будь бы за ним такой поразительной вражды, повисшей мертвым грузом над головой каждого, кто осмелился войти в дом. Без каких-либо сомнений – после всего пережитого в разуме волшебника крепко зафиксировалась настойчивая мысль и желание обрести спокойную, мирную жизнь. Сейчас это кажется странностью, непонятной, превратившейся в болезнь, наравне с сумасшествием младшей сестры, но Аберфорт уже долгое время жил исключительно этим – надеждой, что все равно или поздно нормализуется, вернется в привычное, затертое до дыр русло. Наверное, именно этого и желала их погибшая матушка.
Нежеланный гость всегда чувствовал себя хозяином этих стен, что не могло не затрагивать чувства Аберфорта, крайне ревностно относящего к своим вещам. Он выпрямился и глянул на собеседника со сдерживаемым раздражением:
– Ариана прекрасно обойдется и без твоей помощи, Гриндевальд. Ваши планы чрезмерно сильно касаются ее и ее здоровья. Непозволительно. Если мой брат не способен выполнять свои обещания и уважать решения собственной матери – это уже мое дело, а не твое. Благие желания могут и подождать, когда страдает близкий родственник, – присущая волшебнику вспыльчивость часто переходила в огромное желание защитить сестру, вырастая в настоящую стену, способную обрушиться в любой момент на голову того, кто осмелиться прикоснуться к дорогой части его семьи. Пусть и словесно. Любовь к сестре – одна из хронических болезней Аберфорта. Протащив это чувство сквозь горькую смерть обоих родителей, многочисленные конфликты с братом, его «драгоценным» другом и заботу о девочке, не способной сказать и слова из-за своих травм, Аберфорт превратил его в нечто поистине уродливое. Хотя кто в этом доме мог похвастаться чистотой и адекватностью? Даже Альбус, всегда отличавшийся хладнокровностью и умением разрешать конфликты, сдавал позиции, защищая Гриндевальда и их не менее драгоценные «планы, направленные лишь на достижение общего блага» с львиной яростью. Аберфорт скривился. Великие планы брата, он, возможно, и мог пережить: смириться, окончательно бросить учебу и посвятить остатки дней больной сестре и надежде на ее, хоть и нескорое, но выздоровление, как и задумывалось до этого. Здоровье милой Арианы беспокоили его больше, чем оценки, предметы и профессора вместе взятые – именно поэтому он и спешил сюда со всех ног, горячечно торопя поезд и время, как назло ускользающее слишком медленно, практически неподвижно. Но вмешательство постороннего человека, стоящего в данный момент в дверях его, Аберфорта, дома – нет, никогда не будет терпеть, как бы не любил он своего брата и не уважал. Дамблдор крепко стиснул зубы и потянулся за палочкой, которую держал в кармане около груди. Вместе с камнем злости и отчаяния, с годами увеличившимся в размерах.
– Единственное, на что вы оба способны – трепать языками, болтать якобы одаренную умным смыслом чушь и вынашивать «гениальные идеи», которые вряд ли найдут себе необходимую почву, чтобы прорости. Альбус, меня печалит то, что тебя беспокоит лишь общее благо, а не благо твоей собственной семьи. Ариана не больна, к моему величайшему сожалению, простой простудой, чтобы у тебя был шанс настолько халатно к ней относиться, – Аберфорт повернулся и взглянул на старшего брата со всем накопленным неудовольствием. Выражение лица Альбуса немного отрезвило, и Аберфорт убрал руку от своего кармана, не решаясь особо начинать еще более острый конфликт. Уже с примесью магии и использованием накопленных за долгие школьные годы знаний. Стоило бы, наверное, окончательно замолкнуть и увести Ариану в другую комнату, подальше от неприятных слов и эмоций – сестра стояла в стороне, как и всегда, потерянная и одинокая. Аберфорт потянулся к ее руке, но что-то в последний момент остановило его. Возможно, это и было его главной ошибкой за всю жизнь.
Нельзя сказать, что Аберфорт разбирался целиком в том, что успели спланировать Альбус и Геллерт за все время своего общения (месяц? Год? Сколько времени прошло с того злополучного знакомства?), но то, что ему удалось подслушать и понять, совершенно не нравилось волшебнику. Хотя Гриндевальд не нравился ему еще больше.