Детям с ранних лет твердят, что злопамятность - это плохо. Очень плохо, недаром ведь в корне этого слова стоит красноречивое "зло". А хорошие люди должны быть терпимы к ближнему своему, всегда готовы придти на помощь, подставить плечо и закрыть глаза на все прегрешения. И не забывать всепрощать и возлюблять.
Примроуз с канонами добродетели была совершенно не согласна. Да и кто сказал, что бывают однозначно плохие и хорошие люди? Человеческая личность многогранна, ее можно рассмотреть со всех сторон и абсолютно различных точек зрения. И, хотя внутренний скелет личности не меняется почти никогда, а меняются только мнения и позиции, то изменить мировосприятие может что угодно. Мелкие события копятся, копятся, а потом происходит какой-то толчок, и под их весом человек меняет мировоззрение — не чуть-чуть, а капитально. И значение имеет каждое наблюдение и каждая услышанная фраза. Только чтобы рассмотреть личность Бёрк с разных граней нужно было иметь хорошее представление о ней самой, о мотивах поступков и прочем, посему такой анализ являлся почти невозможным. Ясно только одно: Прим не была злопамятным человеком, она просто не умела ничего забывать.
Поэтому забыть произошедшее в Большом Зале ей тоже было затруднительно. Может, ей с самого начала следовало действовать как-то иначе, но еще вечером, приводя себя в порядок, слизеринка поймала себя на мысли, что ни о чем не жалеет. Поступила некрасиво, да, может быть. Только что толку жалеть о том, что уже случилось? Да и какая разница? Что бы ты ни сделал, перед всем светом не оправдаешься. Сама того не ведая, девушка дала почву для этого балагана, который продолжился даже не ради восстановления справедливости, а просто ради самого беспорядка. Чтобы было весело. Примроуз предпочитала веселиться по-другому, поэтому они с Розье поспешно ретировались. Однако спешка не помешала ей краем глаза уследить, кто именно запустил в нее пирожным со стороны хаффлпаффского стола. Позже, вымывая из волос чернику, она обдумывала произошедшее: уж не ошиблась ли она? В этом хаосе можно было запросто запутаться, ибо едой тогда бросались практически все от мала до велика, да и вредить ни в чем неповинным ученикам тоже несильно хотелось. В конце-то концов, они были ни при чем, ведь они же не виноваты, что оказались в ненужном месте в ненужный час, пав жертвами подозрений. Но все сомнения Примроуз развеялись, когда она, на следующий день проходя в коридорах замка, услышала разговор двух гриффиндорцев-младшекурсников в стиле: «Мерлин, ты видел, как Робинс запустила в Бёрк пирожным? Это было нечто, клянусь!». Роуз не могла сказать, видел ли его товарищ сие или нет, зато поймать на себе испепеляющий взгляд слизеринки мог вполне отчетливо. И вот тогда-то она уже не сомневалась в правильности своих суждений.
И девушка начала выжидать подходящего момента. Все люди должны получать по заслугам, твердо решила она в своем желании быть отмщенной. Случившееся в Большом зале не было для нее ужасающим позором, скорее, нечто из ряда вон выходящее; ситуация, ускользнувшая из-под ее контроля, поэтому мысль о расплате грела душу. Пока что Прим предпочитала не строить сложнейшие планы: она всегда старалась извлекать по максимуму выгоды из ситуаций, ориентируясь на месте, что можно было бы сделать, а как лучше не поступать. Благодаря произошедшему, можно было убедиться, что расчет на три шага вперед иногда дает сбой и лучше не испытывать судьбу лишний раз, поэтому Бёрк медлила с расплатой. Но тот пресловутый подходящий момент не заставил себя долго ждать.

Матч по квиддичу между сборными Хаффлпаффа и Слизерина пришелся как нельзя кстати. Для того, чтобы не вызвать подозрений, достаточно просто изобразить заинтересованное лицо, всем своим видом выражая важность этого матча для тебя: родная команда, в которой играют твои друзья - как же тут не придти да не поддержать их? В толпе проще всего сделать что-либо гадкое. Она, словно маленький ребенок, заворожена чем-то одним, не обращая внимания на что-нибудь другое, так же легко пугается и паникует, в стрессовой ситуации действует так же беспорядочно. Вот и говори потом, что коллективный разум дает какие-то плюсы.
Устроившись на трибуне, Прим начала наблюдение за игрой. Пылкие речи комментатора не отвлекали, впрочем, даже если бы сейчас на стадион обрушился шторм, девушка осталась бы сидеть каменным изваянием, не отводя сосредоточенного взгляда от летающей по полю фигурки. Прошло уже некоторое время от начала, квоффл то и дело переходил в руки то одной, то другой команды, но сейчас им завладел хаффлпаффский охотник. К нему устремился бладжер, на что Робинс среагировала почти мгновенно, и Примроуз поняла: пора. Тихое шуршание мантии, легкий взмах палочкой, неслышное, почти шепотом произнесенное Confundo — и метла Игнатии выходит из-под контроля, рывками перемещаясь по полю вместе с ее обладательницей. По трибунам прошел шепоток, и мягко свистел ветер, будто он сам, напакостив, расписался в своих проделках.
Роуз не смогла сдержать победной улыбки.

Еще пару дней после игры Хогвартс гудел обсуждениями поражающих маневров, удивительных голов и, в том числе, бесноватой метлы загонщицы Хаффлпаффа. С самой Бёрк пару раз тоже пытались заговорить на эту тему, но, не увидев от нее должной заинтересованности, все вопрошающие сворачивали беседы так же быстро, как и начинали. В тот вечер от спортивных дискуссий невозможно было спрятаться даже в гостиной собственного факультета, поэтому Прим решила искать уединения в библиотеке — уж там-то, хотелось верить, разговоры не велись вовсе, а если и обсуждали что-то, то совершенно иные темы.
Вообще Примроуз не была фаталисткой и в Фатум особо не верила, но никак иначе, кроме как шуткой судьбы, ее столкновение с Игнатией в коридоре назвать было нельзя. Перед глазами моментально предстала картина недавних дней, и девушка не могла удержаться от комментария.
— Робинс, неужели не можешь удержаться на метле? — со всем присущим ей сочувствием произнесла Роуз, — или отбивать бладжеры у тебя получается значительно хуже, чем бросать пирожные?